Мате как наркотик

Означало оно сосуд из тыквы. У тыквы отрезали верхушку, выскабливали ее изнутри, высушивали, и она преобразовывалась в чрезвычайно легкую, но крепкую флягу. А самое основное — огнеупорную. Высушенную тыкву можно было класть на раскаленные угли, и она не сгорала.

Схожее творение природы само по для себя умопомрачительно. Помню, я пробовал сделать то же самое из арбуза, но он, пока сох, успевал сгнить. Застолье в Латинской Америке — это не пища, это целый спектакль. В Латинской Америке мате пьют долго. Час, не меньше. Приблизительно как вино на Кавказе. Пускают калебасу по кругу, делают из нее два-три глотка и передают далее. И при этом воодушевляются от этого «злоупотребления» на глубокую мудрость по поводу всех событий в мире.

Засыпают калебасу на две трети измельченными листьями мате, заливают кипяточком, медлительно, чтоб вода успела впитаться, дают настояться. Втыкают железную соломинку — бомбилью. Но не помешивают. И тянут со дна зеленую жидкость, меняющую вкус от горьковатого до травянисто-нейтрального. Травка, залитая кипяточком, начинает дышать, поблескивать и пахнуть дымом.

Листья мате — это безупречный природный кофеиновый накопитель, поточнее матеиновый. Ученые дали ему имя Ilex paragueyensis — парагвайский чай мате. Большущее вечнозеленое дерево-кустарник, в «полевых» критериях достигающее в высоту шестнадцати метров. Под присмотром людей оно вырастает не выше 2-ух метров. Ну а далее следует магическая процедура ощипывания, лишь в отличие от чая срывают не верхние три листочка, а все попорядку — на удовлетворенность жертвам. Европейцы узнали о мате от отцов-иезуитов, обнаруживших дерево в Парагвае откуда и пошло его заглавие «парагвайский чай» , хотя оно растет также и в Аргентине и примыкающих странах.

Несколько раз в год с него обрывают нежные глянцевые листочки, высушивают их на солнце, потом измельчают, фасуют и посылают в Европу. Тонкость данной нам операции заключается в том, чтоб листья не пересушить, по другому из их уйдет ценный дар богов — алкалоид матеин разновидность кофеина. Пожалуй, единственный наркотик эры промышленной революции. Перерыв на чай и кофе — это единственный наркотический обряд, который никогда не подвергался преследованию либо осмеянию в современном обществе.

Наиболее того, это единственный вредный для здоровья обряд, который наше индустриальное общество холит и лелеет. Чай, кофе и какао были завезены в Великобританию фактически сразу, приблизительно в году.

Это была гастрономическая революция, поэтому что Европа отыскала кандидатуру алкоголю. Катализатор, очень обычный в применении. Завариваешь его горячей кипяченой водой — и в твоих руках магический напиток — «чашечка, что взбадривает, но не опьяняет». За один век чай мате из продукта местного использования, использующегося также индейцами и в сакральной практике, перевоплотился в предмет торговли огромнейших торговых империй.

Кажется, Кортасар произнес про природу всех революций в Латинской Америке, что неуемная болтовня была мамой этих революций, а мате — их повивальной бабкой. Сообщения о том, что мате намного посильнее кофе, скоро сделали этот чай собственного рода пунктиком в публичном сознании. Особое распространение мате получил в Париже, и не последнюю роль в этом сыграло танго.

Все желали осознать природу страсти, томящейся в латиноамериканцах. Европейцы стали пить то, что пьют мачо, и плясать под ту музыку, под которую пляшут мачо. Было время, когда в лавке у вокзала Сен-Лазар висела совсем улетная реклама мате — «слабительное, антивосполительное средство, владеющее качествами антибиотика». Нужно огласить, что реклама не лгала. Не считая всех тонизирующе-сенсорных параметров, мате владеет и прямым терапевтическим действием на нашу «сому» — и легким слабительным, и желудочно-противовоспалительным эффектом.

Жалко лишь, что ни одному адекватномыслящему человеку не приходит в голову пить мате из-за этого. Но есть и некие «но». Скажу для вас по собственному опыту, не каждый российский желудок его принимает. Во-1-х, как и всякий кофеинсодержащий продукт, мате сушит кожу. В особенности сохнут ладошки. Это, естественно, не неотклонимая реакция, но вероятная.

Лишь люди с неплохим здоровьем не ощущают побочного эффекта матеина либо кофеина, где бы он ни содержался: хоть в кофе, хоть в мате. В мате его содержится, кстати, еще больше, чем в кофе. У меня есть мощное подозрение, что мате не случаем пьют из калебас — высушенных тыковок. Мате каким-то образом вступает во взаимодействие с остатками мякоти тыквы, отчего у напитка выходит наиболее порочно-притягательный вкус, ежели вкус мате, заваренного в обыкновенном фарфоровом чайнике. Незначительно о различных методах заваривания.

Можно пить мате так, как его пьют в Аргентине, но можно пить и по-русски. Калебасу и бомбилью трубочку с ситечком на конце приобрести в Москве не неувязка. Это изделия завышенного экзотического спроса — и предложение по его ублажению есть. Фактически на каждом уважающем рынке вы их отыщите. Продают их комплектом по стоимости около 600 рублей. Можно отыскать и дешевле — набор рублей за триста. Но лишь калебаса будет не из тыквы, а железная. Почувствуйте разницу.

Единственный совет. Походите, поспрашивайте, и у вас будет личная малая фабрика счастья из трубочки и пузатой тыквочки с серебряным ободочком. Традиционно калебасу заваливают сухими измельченными листьями, имеющими зеленый цвет и приятный травянистый вкус, на две трети. Новообращенные иногда справедливо спрашивают: «А не чифирь ли в итоге получается? Листья мате имеют одно счастливое свойство — для того чтоб получить настоящий напиток, их нужно насыпать много.

Но это совсем не говорит о том, что мате — невыгодный чай. Мате — чай «долгоиграющий». Заваривать его можно несколько раз. Правда, любая следующая заварка наиболее вредоносна для вашей печени. Закон компенсации. Получая что-то сверх, непременно что-то теряешь. В данном случае происходит «дубильное» действие матеина на кожу и вымывание неких нужных веществ.

Один мой знакомый доктор говорил, что вымывается то ли калий, то ли кальций. Парагвайский чай мате, этнический напиток краснокожих Южной Америки. Также для вас будет интересно: Когда и кем был изобретен 1-ый газовый "балончик"? VIP Новейшие. Желаете быть в этом списке? Пишите нам! На главную Войти Зарегистрироваться. Логин Пароль уяснить.

Парагвайский чай мате, этнический напиток краснокожих Южной Америки Мате провоцирует все процессы жизнедеятельности человека.

Спасибо. Очень тор браузер планшет гидра Замечательно, очень

Что бы вы ни делали, не пытайтесь уйти от боли, но останьтесь с ней. Поэтому что неважно какая попытка уйти от боли вызывает ещё больше страданий. Так и происходит с наркозависимыми. Но вопросец в том — как людям быть со своим горем? Таковым образом, людям с зависимостью нужна сострадательная среда, которая дозволит им выжить с болью без необходимости бежать от неё.

Все пробы сбежать, как произнес иной учитель, быстрее всего, приводят к ещё огромным страданиям, это попытка сбежать от себя. Но мы живём в обществе, которое постоянно выбирает самые скорые способы релаксации, немедленное ублажение либо возможность отвлечься. Иными словами, мы живём в культуре, которая экономически и психологически не способна оказать поддержку людям.

Всё сводится к тому, что в некий момент вы должны отыскать метод быть со собственной болью и в итоге можете осознать, что всё это на самом деле означает». Как доктор, я практикую в Ванкувере, Канада. Я работал людьми, испытывающими очень-очень сильную зависимость.

С людьми, которые употребляют героин, кокаин, алкоголь, кристаллический метамфетамин и хоть какой иной узнаваемый человеку наркотик. Эти люди мучаются. Ежели фуррор доктора измеряется длительностью жизни его пациентов, то я неудачник. Поэтому что мои пациенты погибают чрезвычайно юными. Они погибают от ВИЧ, от гепатита С, от зараз сердечных клапанов, от зараз головного мозга, от инфецирования крови.

Они погибают от суицида, от передозировки, от насилия, вследствие несчастных случаев. И ежели вы поглядите на их, то вспомните слова великого египетского писателя-романиста Нагиба Махфуза: «Ничто так не фиксирует последствия печальной жизни, как человеческое тело».

Они теряют здоровье, теряют красоту, зубы, достояние, они теряют людские дела и в итоге они нередко теряют жизнь. Но ничто не может удержать их от зависимости. Ничто не может вынудить отрешиться от неё. Зависимость остаётся посильнее. И здесь возникает вопрос: почему?

Ежели вы желаете осознать зависимость, не необходимо разглядывать то, к чему она привела; для вас необходимо найти, что её вызвало. Иными словами: осознать, что человек получает от собственной зависимости? Что он получает, что в неприятном случае не имел бы? Наркоманы получают облегчение от боли, чувство умиротворённости, чувство контроля, чувство спокойствия Такие наркотики как героин, морфин, кодеин, кокаин, алкоголь — это всё обезболивающее.

Так либо по другому, все они унимают боль. И тогда вопросец не «отчего наркомания? Я лишь что окончил читать биографию Кита Ричардса, гитариста группы Rolling Stones. Почти все удивятся, но он всё ещё жив, не глядя на то, что долгое время мучился тяжёлой героиновой зависимостью. И в собственной биографии музыкант пишет, что в зависимости он находил забвения, это была попытка забыться. Кит сказал: «Мы идём на эти конвульсии, чтоб хоть на несколько часов не быть самими собой».

И я чрезвычайно отлично понимаю, что за дискомфорт можно испытывать от самого себя, находясь в своей шкуре. Мне знакомо желание сбежать от собственного разума. Великий английский психиатр Р. Лэнг говорил, что есть три вещи, которых люди страшатся. Они боятся погибели, остальных людей и собственного разума.

В течение долгого периода жизни, я желал отвлечься от собственного разума, поэтому что боялся оставаться с ним наедине. И как же я отвлекался? Ну, я никогда не употреблял наркотики, но я отвлекался через работу, вполне в неё погружался. И через покупки. В моём случае это были компакт-диски с классической музыкой.

В этом у меня развилась реальная зависимость. За одну недельку я издержал баксов на диски с классической музыкой. Не поэтому, что я этого желал, а поэтому, что я не мог не ворачиваться в магазин. Будучи доктором, я нередко воспринимал роды. А в один прекрасный момент я оставил рожавшую даму в больнице, чтоб раздобыть ещё классической музыки.

Я желал возвратиться впору, но как лишь оказываешься в магазине, ты уже не можешь уйти так быстро. Эти дилеры классической музыки в проходах — настоящее зло: «Эй, компаньон, ты уже слушал крайний цикл симфоний Моцарта? Ещё нет? Как и хоть какой наркоман, я лгал о этом и игнорировал собственных малышей из-за собственной одержимости работой и музыкой. Так что я знаю, каково это бежать от себя. Моё определение наркомании: это хоть какое поведение, которое даёт для вас временное облегчение, временное наслаждение, но в длительной перспективе наносит вред, имеет нехорошие последствия, и вы не сможете от этого отрешиться, невзирая на весь негатив.

Да, есть пристрастие к наркотикам, но также есть пристрастие к потребительству, к сексу, к вебу, к шопингу, к еде. У буддистов есть такое понятие — «голодные духи». Это существа с большими пустыми желудками, малеханькими тощими шейками и крошечными ртами, потому они никогда не могут получить довольно, чтоб насытиться, никогда не могут заполнить внутреннюю пустоту.

И мы все в этом обществе — «голодные духи». У всех нас есть таковая пустота и почти все пробуют заполнить её извне. И наркомания — попытка заполнить эту пустоту с наружной стороны. Не смотрите на их генетику, смотрите на их жизнь. В случае с моими пациентами, у которых была самая высочайшая зависимость, на сто процентов разумеется, откуда бралась боль.

За летний период я работал с сотками дам. Все они прошли через сексапильное насилие в детстве. Мужчины также были травмированы — сексапильное насилие, пренебрежение, физическое насилие, заброшенность и чувственная боль опять и опять. Вот откуда боль. Мозг человека, как вы уже слышали, развивает взаимодействие с окружающей средой. Это не просто генетическая запрограммированность. Среда, окружающая ребёнка, на самом деле сформировывает развитие мозга. Сейчас я расскажу для вас о 2-ух опытах с мышами.

Берёте мышонка и кладёте пищу в рот. Он её съедает, наслаждается, глотает. Но ежели вы положите еду в пары дюймах от его носа, он не двинется с места, чтоб её съесть. На самом деле он умрёт от голода заместо того, чтоб есть. Поэтому что на генном уровне у него нет рецепторов для хим вещества в мозге под называнием дофамин. Дофамин — это стимул и хим мотивация. Он вырабатывается, когда нами что-то движет, когда мы рады, возбуждены, энергичны, любопытны, когда мы в поисках еды либо сексапильного партнёра.

Без дофамина у нас нет мотивации. Когда он употребляет кокаин, кристаллический метамфетамин либо иной наркотик, в его головном мозге наблюдается прилив дофамина. Вопросец в том, что в самом начале вышло с мозгом? То, что наркотики вызывают привыкание — это миф. Сами по для себя наркотики не вызывают зависимость, поэтому что большая часть людей, которые их пробуют, не стают наркоманами. Так почему же некие люди подвержены наркомании? Так же у неких людей возникает пристрастие к еде, но не у всех; все люди делают покупки, но некие от их зависимы; телек не у всех вызывает привыкание, но некие люди без него не могут.

Вот ещё один маленький опыт с мышами. Ежели новорожденных мышей отделить от мамы, они не будут по ней рыдать. К чему бы это привело в одичавшей природе? Они бы погибли, поэтому что лишь мама их защищает, растит, воспитывает.

Но у их не выработались сенсоры, химически соединяющие участки мозга для эндорфинов. Эндорфин — это эндогенный морфин. Это наше собственное природное болеутоляющее. Морфин либо эндорфины также разрешают испытать любовь, почувствовать привязанность деток к родителям и привязанность родителей к детям. Таковым образом, эти мелкие мыши без эндорфинных рецепторов в мозге естественно не зовут свою мама. Иными словами, пристрастие к наркотикам и, естественно, к героину и морфину вызвано их действием в эндорфинной системе.

Вот почему они работают. Вопросец в том, что происходит с людьми, которым необходимы эти хим вещества извне? Ежели они подвергались насилию в детстве, то эти схемы не развиваются. Когда у вас нет любви и нет связи в жизни в очень-очень ранешном возрасте, то эти принципиальные участки мозга просто не развиваются подабающим образом. Они также некорректно развиваются в критериях ожесточенного обращения.

Опосля этого мозг становится восприимчивым к наркотикам. Но сейчас они ощущают себя нормально. Наступает облегчение боли. Они чувствуют любовь. Одна пациентка произнесла мне: «Когда я в первый раз употребила героин, то ощутила себя, как в тёплых и ласковых объятиях. А согласно четвертому «варианту», встреча с чернокнижником стоила девушке жизни: он был так поражен ее красотой, что решил конкретно ее направить в великолепное растение, настой из листьев которого краснокожие стали пить, чтоб снимать вялость, восстанавливать здоровье и вообщем обретать счастье.

Когда Колумб открыл Америку, для любителей мате настали беспощадные времена. В погоне за богатствами испанцы начисто разрушили обычный уклад жизни краснокожих. А царица Изабелла посчитала своим долгом хлопотать не лишь о процветании колоний, но и о спасении душ, их населяющих. И галеоны, шедшие в Америку за драгоценностями, стали доставлять туда целые армии монахов — доминиканцев, францисканцев, иезуитов. Политика миссионеров была проста: насаждая христианство, изживать все, что соединено со старенькыми традициями и верованиями.

Дошла очередь и до мате. В начале XVII века видный иезуит Диего де Торрес в Парагвае на публике объявил его «напитком дьявола» и востребовал наказывать за употребление мате так же, как и за ложь. Но приказ этот исполнялся с точностью до наоборот: святые отцы и сами пристрастились к напитку. Наиболее того, это они инициировали вывоз его в Европу. Финансовая выгода одолела ужас. И это понятно. Вдалеке от родины, лишенные помощи откуда бы то ни было, миссионерские поселения должны были сами обеспечивать себя всем нужным вплоть до стекла и бумаги, на покупку которых требовались средства.

Оказалось, что мате отлично подступает для экспорта: создание нетрудно, обходится дешево, а продавать экзотическое «снадобье» можно втридорога. Торговля практически прекратилась. Да и энтузиазм к мате угас: одни европейские страны сделали решительный выбор в пользу чая, остальные — в пользу кофе, и рядом с таковыми модными «соперниками» конкурировать не выходило. Представление о том, что мате — травка, породили тоже иезуиты.

Они, не вникая в тонкости приготовления, пили его в готовом виде, а торговали лишь сырьем, которое им приносили краснокожие. Высушенный мате вправду похож на мелко нарубленную травку, хотя на самом деле — это измельченные листья вечнозеленого субтропического растения Ilex paraguayensis. Меж иным, его ближний родственник падуб остролистный растет в Европе и даже стал там типичным христианским эмблемой. Конкретно венками из зеленых листьев падуба с ярко-красными ягодами украшают дома на Рождество, к примеру, в Великобритании и Германии.

Не правда ли, этот факт сам по для себя снимает обвинение в лжи и с парагвайского «брата»?.. В одичавшей природе это дерево живет до 50 лет и может достигать в высоту 15—20 метров. Кора — белоснежная и гладкая, как у ясеня, а листья имеют размер около 10 см в длину и 5 — в ширину. Этот вид занимает 4-ое место посреди кофеиносодержащих растений мира опосля чая, кофе и какао. Создание мате в странах Южной Америки, в основном в Бразилии, Аргентине и Парагвае, добивается сейчас миллионов кг в год.

Но, невзирая на природную живучесть, в остальных районах мира дерево не прижилось — ему требуется особенный теплый, мокроватый климат и почва, богатая железом. Потому можно с уверенностью утверждать, что где бы в мире вы ни нашли мате — приготовлен он из латиноамериканских листьев. На пике энтузиазма к напитку его пробовали «выставить» как дорогой и неповторимый.

В реальности же самое драгоценное в мате — транспортировка, а разработка производства чрезвычайно проста, так что себестоимость этого продукта еще дешевле, чем чая либо кофе. Поначалу листья обрывают с дерева вручную либо при помощи особых машин. В дело идут и юные, и старенькые ветки.

Основное — не переусердствовать: ежели падуб «обрить наголо», он не сможет восстановиться и быстро погибнет. Последующий шаг — сушка. Ранее собранную зеленоватую массу выдерживали на солнце, но в промышленных масштабах это малопродуктивно, потому на данный момент употребляют дровяные либо электрические сушильни, где сырье время от времени перетряхивается. Крайнее чрезвычайно принципиально — в листьях не обязано остаться воды. Ежели хоть один остается недосушенным, через некое время придется выбрасывать весь мешок — мате сгниет либо заплесневеет.

На заключительном шаге досушенный материал измельчают и фасуют. Вот, фактически, и все — никаких сложностей. Но таковая простота с лихвой компенсируется необычными ритуалами, которыми сопровождается заваривание и употребление мате. В ресторанных меню его нередко помещают в один раздел с чаем, но у обеих субстанций нет фактически ничего общего, не считая воды. Начнем с того, что посуда, которую европейцы употребляют для потребления напитков — чайники, графины, чашечки, стаканы, — для мате не годится.

Лучше всего для него подступает особый сосуд из бутылочной тыквы вид Lagenaria vulgaris — так именуемый калебас, либо поронго. Он должен быть опять-таки сухим, но с пористыми стенами, которые при заполнении горячей водой слегка разбухнут и сообщат запаху напитка чуток землистый оттенок. Новейший калебас сходу употреблять нельзя. Поначалу его нужно подготовить: забить мате практически под горлышко, залить горячей водой и бросить на пару дней.

Позже очистить, опять забить «под завязку» с горячей водой и на сей раз маленьким количеством крепкого алкоголя совершенно подойдет обычный для Латинской Америки спирт из тростникового сахара, но можно применять и водку. Через несколько часов и эту консистенция выбрасывают, калебас промывают, сушат — и вот сейчас уже он вполне готов к «взрослой жизни».

Эта фраза подступает к мате больше, чем к чаю. Следует заполнить калебас сухим сырьем по последней мере наполовину. Потом горлышко плотно закрывают рукою, тыкву переворачивают и несколько раз энергично встряхивают. Так маленькая заварочная «пудра» оказывается поближе к верху, а большие частички, напротив, у дна. Позже сосуд осторожно возвращают в обыденное положение.

Осталось вставить в него бомбилью — предмет, снаружи схожий на ложку, но на деле — «помесь» соломинки с ситом. Делают бомбильи традиционно из сплава. В верхней части имеется слегка сплющенный мундштук, а внизу — съемная деталь с дырочками: предполагается, что через этот фильтр будет проходить лишь процеженная жидкость.

Посреди любителей мате ведутся бесконечные споры о том, как вставлять бомбилью: в сухую заварку либо же мате нужно предварительно слегка смочить теплой водой и подождать две-три минутки, пока она не впитается. Вообщем, в обоих вариантах основное — воткнуть инструмент как можно поглубже. Конкретно для этого и трясут калебас: ведь сейчас на донышке остались лишь большие частички, которые не пройдут через фильтр.

Наименее «обязателен», в отличие от калебаса и бомбильи, особый чайник с горячей водой, схожий на птицу с большим изогнутым клювом. Именуется он пава в переводе с испанского — «индейка». Правда, ничего ужасного не случится, ежели согреть жидкость в обыкновенном чайнике. На такое отступление от правил глядят снисходительно. В конце концов, все готово для заваривания. Но и на этом шаге мате конструктивно различается от чая: ни в коем случае нельзя лить в него кипяточек, а лишь воду, согретую до 70—80 градусов.

Как найти правильную температуру? Ежели нет градусника, то, вскипятив воду, ее оставляют остывать минут на 15— А самый «канонический» способ — плеснуть мало горячей воды на пол и по звуку осознать, довольно ли она остыла. Естественно, паркет, линолеум и ламинат для этого не подходят — пол должен быть каменным. Вопросец температуры принципиален, компромиссов быть не может: очень прохладный мате угрожает расстройством желудка, очень горячий — сильно горчит и вызывает тошноту.

Итак, заварив консистенция по всем правилам, сходу начинайте посасывать через бомбилью, временами доливая в калебас горячую воду. Ежели все вышло как нужно, напиток не будет горчить, а быстрее покажется чуток сладковатым.

Мате за 5 минут не выпивают. Чехословацкие путники Иржи Ганзелка и Мирослав Зикмунд пишут в собственной книжке «Там, за рекою Аргентина»: «Если жителю Аргентины либо Парагвая нужно идти на работу в 6 часов утра, он встает в 4, чтоб иметь хотя бы полтора часа на питье мате. Этот праздничный ритуал допускает все что угодно, лишь не спешку». И хотя Хулио Кортасар называл его напитком «для тех, кто одинок и печален», он отлично пьется также в компании.

На огромных приемах с ролью малознакомых людей каждому подается отдельная малая тыквочка с бомбильей. А в кругу семьи и близких друзей принято заваривать общий калебас. Кто-то один берет на себя функции заварщика мате — севадора, он же 1-ый снимает пробу и, ежели качеством удовлетворен, передает тыкву по кругу.

Севадор должен впору подливать в калебас воду. Он же решает, когда заварку пора поменять. Нередко иностранцам манера посасывать через общую бомбилью кажется негигиеничной, и они норовят придти в гости со собственной трубочкой. Но для аргентинцев, уругвайцев и парагвайцев этот обычай как никакой иной символизирует дружбу, теплоту и доверие.

Так что персональная «инициатива» может быть воспринята владельцем как обида. Не считая этого, отлично знать некие нюансы: паву нельзя брать левой рукой; гостю калебас подают бомбильей в его сторону; нельзя шевелить бомбилью, не говоря уже о том, чтоб помешивать ею заварку; и даже благодарить владельца следует лишь в конце церемонии, а не каждый раз, когда для тебя вручают калебас поблагодарив, на добавку сможете не рассчитывать.

Считаю, спайс мелодии извиняюсь, но